протоиерей Илия Одяков[1], протоиерей Николай Мартинкевич[2]
Аннотация: В докладе представлены основные особенности депрессивных расстройств, описаны некоторые характерные признаки депрессии, заметные по внешнему виду человека, а также те, которые содержатся непосредственно в самих высказываниях пациента, и с которыми может столкнуться каждый священнослужитель в своей практике. Помимо этого освещены некоторые типичные ошибки, которые может допустить священник при неверном подходе к построению исповеди душевнобольного человека, а также содержатся подробные рекомендации о том, как строить общение с человеком в состоянии депрессии, способствовать избавлению его от ложных представлений о духовной жизни и заблуждений относительно возможного лечения, как поддержать и обнадежить больного депрессией.
Ключевые слова: исповедь душевнобольного, пастырское душепопечение, депрессия, суицидальные тенденции.
Депрессия – одно из самых распространенных психических нарушений: по статистике ВОЗ, только клинической депрессией больны более 260 млн. человек в мире. Священнику часто приходится взаимодействовать с людьми, страдающими депрессией, которые обращаются к нему с просьбой помолиться, за советом или свидетельством на таинстве Исповеди. Нередко он первым понимает, что человек, доверивший ему сокровенное своей души, болен психическим расстройством. Поскольку депрессия – заболевание опасное, чреватое суицидом, очень важно отнестись к духовному состоянию кающегося внимательно, чутко, чтобы не только уделить ему достаточное время, но, если потребуется, и оказать необходимую помощь.
Однако при этом духовнику следует неукоснительно руководствоваться принципом «не навреди» и осознавать высокую степень ответственности за пастырское душепопечение больного человека. А для этого необходимо обладать соответствующими знаниями, иначе можно совершить ошибки, которые приведут к печальными последствиям в жизни и без того страдающего человека. Вот почему священник должен понимать, что депрессия – это самая настоящая психическая болезнь, с которой сам больной без помощи извне при всем его желании почти ничего не может поделать.
Выделяют несколько форм депрессии разной степени тяжести, но основные ее признаки при всех формах совпадают. К ним относятся сниженное (угнетенное, подавленное, тоскливое, тревожное, безразличное) настроение и частичная или полная утрата способности получать удовольствие. Обычно основным признакам сопутствуют те или иные из таких симптомов, как заниженная самооценка, потеря интереса к жизни и привычной деятельности, заметное снижение или утрата трудоспособности, безосновательное чувство вины, пессимизм, нарушение внимания, апатия, усталость, отсутствие энергии, расстройства сна и аппетита, суицидальные тенденции. У верующих людей к ним порой добавляется страх бесоодержимости.
Перечисленные симптомы позволяют обозначить наиболее уязвимые места больного, страдающего депрессией. Сразу подчеркнем: священнику важно всегда помнить, что главная опасность при депрессии – суицидальное поведение, угроза самоубийства.
О том, что человек страдает депрессией, можно понять как по его внешнему виду, так и по тому, что он говорит на Исповеди:
— лицо чаще всего малоподвижное или неподвижное, вялое, с отсутствием мимики;
— взгляд, обращенный «в себя», напряженность глаз;
— речь без эмоциональной окраски, неуверенная, ее подвижность снижена, темп замедлен;
— человек зажат, движения скованные, напряженные, напряжено и тело;
— в одежде преобладают темные цвета, украшения и косметика отсутствуют, нередко человек выглядит неряшливо;
— на Исповеди человек говорит о печали, унынии, отчаянии, ощущении богооставленности, «окамененном нечувствии», тревожности, страхе смерти, бессилии, о постоянном желании «прилечь и расслабиться», апатии, «отупении», отсутствии интереса к жизни, о наплыве тяжелых мыслей, часто связанных с нежеланием жить, нарушениях сна и аппетита, о неприятии супружеских отношений и попытках оставить семью, учебу, работу.
По поводу любого из перечисленных признаков надо задать уточняющий вопрос и при необходимости начать доверительный диалог, причем затрагивать ту или иную тему следует с осторожностью.
* * *
Священник, который не воспринимает депрессию как серьезное заболевание, может совершить существенные ошибки, характерные для неверного подхода к построению Исповеди, а именно:
— неприятие и непонимание сути слов кающегося человека о бессилии, «окамененном нечувствии» и «пустоте внутри души», его «жалоб на жизнь». Это с высокой вероятностью приведет к усилению у больного чувства неполноценности, вины и одиночества;
— отношение к депрессивному больному как к здоровому человеку, навязывание ему общепринятых духовных рекомендаций;
— попытка заставить больного вести образ жизни здорового человека;
— упреки, уничижения, стремление любыми способами его «смирить»;
— сочувственное согласие священника с утверждениями о серости, пустоте и бессмысленности жизни, соболезнование в ответ на депрессивные мысли, признание, что «я и сам устал». Такое отношение способно вызвать у кающегося болезненный резонанс, вплоть до обострения суицидальных настроений: «Раз священник тоже унывает, значит, и Церковь бессильна мне помочь». А священник, весьма возможно, просто не имеет никакого представления о разнице между обычной печалью и гнетом депрессии. Важно знать, что даже среди самых близких больного едва ли найдется тот, кто в достаточной мере понимает его состояние, и человек возлагает свою последнюю надежду на Церковь. Но отчаявшись встретить понимание даже во «врачебнице душ» (свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Книгу Бытия. Беседа 32), он невольно думает: «Если меня не понимают и в Церкви, как жить дальше? И вообще, зачем жить?!»
* * *
Крайне важно, чтобы все высказывания и замечания духовника, любая полемика с душевно ослабленным человеком ни в коем случае не породили и не усилили мысли, подталкивающие к суициду.
Конечно, при удобном случае вопрос по поводу мыслей о самоубийстве так или иначе следует задать. При этом необходимо спокойно, но твердо, без выражения ужаса или критики донести до человека мысль об абсолютной недопустимости самоубийства, а если у него уже были суицидальные намерения или попытки, помочь ему принести покаяние.
При наличии такого рода мыслей и действий в прошлом, особенно недавнем, священник обязан бить во все колокола, стараясь убедить и самого больного, и его родственников в необходимости неотложного психиатрического лечения. Сказать об экстренной психиатрической помощи необходимо и тогда, когда явных суицидальных намерений и действий еще не наблюдается, но такие настроения присутствуют, становясь устойчивым фоном жизни человека. В любом случае нужно помочь ему дистанцироваться от подобных мыслей, постараться придать им статус «помыслов», всеваемых от лукавого духа и абсолютно неприемлемых.
«Самоубийцы, пред самоубийством своим, совсем не знают, что около них стоит гадкий злой дух, понуждая их убить тело, разбить драгоценный «глиняный сосуд», хранящий душу до сроков Божьих. И советует этот дух, и убеждает, и настаивает, и понуждает, и запугивает всякими страхами: только чтобы человек нажал гашетку или перескочил через подоконник, убегая от жизни, от своего нестерпимого томления… Человек и не догадывается, что «нестерпимое томление» не от жизни, а от того, от кого и все мысли, «обосновывающие» убиение себя. Человек думает, что это он сам рассуждает, и приходит к самоубийственному заключению. Но это совсем не он, а его мыслями говорит тот, кого Господь назвал «человекоубийцей искони». Человек только безвольно соглашается, невидимо для себя берет грех диавола на себя, сочетается с грехом и с диаволом… Все ли люди, спасшиеся от убиения себя или от какого-либо другого греха, понимают, что около них стоял (а может быть, и еще стоит, или иногда к ним приближается) отвратительный злой дух, существо, обнаруживаемое только некоей духовной чуткостью и обостренным духовным вниманием?» (архиеп. Иоанн (Шаховской). «Семь слов о стране гадаринской»).
«В болезни не желай себе смерти, это грешно» (прп. Пимен Многоболезненный Печерский).
* * *
У депрессивных больных часто встречается тип поведения, который некоторые авторы называют «медленным (иногда – отложенным) самоубийством». Это саморазрушительные греховные пристрастия – различные зависимости от алкоголя, наркотиков, пищи и т.п.
При общении с таким зависимым от священника требуется особая осторожность и понимание того, что подобными способами больной пытается смягчить невыносимую душевную боль. Строгие оценки, выговоры и наказания могут стать последней каплей, переполнившей чашу представлений человека о тупиковости его жизненного пути. Духовнику нельзя становиться причиной возникновения или усиления подобных мыслей. Тем более, он ни в коем случае не должен устрашать кающегося угрозами или «предсказаниями» о возможных последствиях грехов, сопутствующих депрессии. При раскаянии в них следует сказать больному, что существуют различные способы преодоления зависимости и всегда есть реальная возможность от нее освободиться.
Дело осложняется тем, что на фоне мучительного ощущения собственной вины у зависимого возникает ложное представление о невозможности прощения Богом этих грехов и искаженное представление о Боге как о строгом, немилосердном, карающем Судии. Пастырю необходимо, учитывая различные состояния души кающегося, руководствоваться указаниями опытных духовников древности и нашего времени о дифференцированном подходе к таинству Покаяния. Например, прп. Иоанн Лествичник не раз говорил о том, что в состоянии отчаяния необходимо надеяться на неизреченное милосердие Творца. Еще один святоотеческий совет: спасение души совершается на царском пути между страхом и надеждой. Если страх начинает вводить человека в отчаяние, пастырь обязан помочь ему осознать беспредельность Божия человеколюбия. Ибо Всеведущий Господь, сотворивший наш мир, предвидел все возможные грехи человечества, но при этом Он создал человеческий род не для погибели. Человек не мог быть сотворен с целью его покарать, поэтому никак нельзя допустить мысль, что Богом был предусмотрен какой-то грех, безоговорочно ведущий людей в ад.
Необходимо всегда помнить бесспорное евангельское утверждение: «Бог есть любовь» (Ин. 4:16). И если какая бы то ни было мысль о непростительности своего греха начинает безостановочно тревожить человека, ему нужно снова и снова вспоминать эти слова апостола Иоанна Богослова. Вплоть до того, что написать их на листке бумаги и иметь постоянно перед глазами, равно и в уме. И едва человек услышит нечто устрашающее из уст «псевдоцерковной мудрости» (именно этому «жанру» чаще всего бывают свойственны подобные запугивания), сразу возвращаться к словам «Бог есть любовь».
Даже если человек, основываясь на текстах Священного Писания, самостоятельно пришел к некоему угнетающему выводу, священник должен напомнить ему, что это свидетельствует лишь об одном: «Ты еще не до конца понял смысл прочитанных тобою слов, а также общий дух Писания… Всегда возвращайся в таких случаях к мысли, что Бог есть любовь, и начинай перестраивать все свои умозаключения от этой основы». В этот же арсенал можно включить и другую цитату из Евангелия: «Приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6:35).
Следует лишний раз пояснить, что в таинстве Исповеди прощается любой грех: «Нет греха непростительного, кроме нераскаянного» (прп. Исаак Сирин Ниневийский. Слова подвижнические. Слово 2.О благодарности Богу, с присовокуплением краткого изложения первоначальных учений).
Нельзя ни обвинять больного, ни поддерживать его убежденность в неизбежном наказании за грех той или иной зависимости – эту убежденность, наоборот, нужно пошатнуть. Сделать это непросто, так как очень часто подобные убеждения и страхи кратно усиливаются прослушиванием проповедей разнообразных интернет-проповедников, которые угрожают зависимым всяческими жуткими карами, чтением популярных псевдохристианских брошюр и книг. Для освобождения человека из ужасного узилища греховной зависимости необходимо учитывать весь опыт Церкви и тексты Священного Писания и Священного Предания (помня, однако, что зачастую они неоднозначны для поверхностного понимания).
* * *
Одна сторона болезни на первый взгляд может показаться неожиданной: депрессию часто сравнивают с унынием, а то и ставят между этими состояниями знак равенства. Действительно, депрессия вполне сопоставима с унынием, которое глубоко и всесторонне рассматривается в аскетической практике. Преподобный Иоанн Лествичник учит, что «уныние есть расслабление души, изнеможение ума, оболгатель Бога, будто Он немилосерд и нечеловеколюбив, <…> всепоражающая смерть» (прп. Иоанн Лествичник. Лествица, или Скрижали духовные. Слово 13. Об унынии и лености).
Отдельный важный пункт Исповеди человека в состоянии уныния – грех хулы на Духа Святаго. Святые подвижники, изучившие тончайшие стороны болезненности человеческих душ, утверждают, что страсть уныния теснейшим образом сопряжена с хульными помыслами в адрес Создателя, которые сопровождаются сильным ослаблением веры, вплоть до полного неверия в существование Бога и духовного мира. Если священник столкнулся с таким случаем, ему лучше не заострять эти проблемы, а просто принять их к сведению как факт Исповеди и в их обсуждение не вступать. Иными словами, не пытаться доказывать вещи, не нуждающиеся в доказательствах. Не исключено, что в будущем, по мере выздоровления человека и при необходимости, станет возможным вернуться к этой теме. Тогда можно будет пояснить, что Церковь ясно говорит: нет такого греха, который невозможно было бы исцелить покаянием. И, согласно словам Афанасия Великого, богохульство вовсе не является каким-то особым исключением из этого правила: «Заметить же надлежит, что Христос не сказал: не отпустится хулившему и покаявшемуся, но хулящему, то есть пребывающему в хуле. Ибо достодолжное покаяние разрешает все грехи» (свт. Афанасий Великий. Из бесед на Евангелие от Матфея. На Мф. 12:31).
Вообще при беседе с кающимся душевнобольным ни в коем случае нельзя декларативно увязывать какие-либо ошибки и прегрешения в его духовной жизни с его болезнью, находить здесь причинно-следственную связь. Напротив, нужно подчеркнуть, что болезнь не является следствием его личного греха. Ведь действительно, порой человек в болезненном состоянии мыслит, говорит, совершает зло в самых разных формах (грешит), так как в нем живет невообразимая боль, а его поступки и слова обусловлены состоянием внутренней безысходности. Важно дать ему понять, почувствовать: в том, что жизнь кажется такой жуткой, пустой, тягостной, бессмысленной, виновна болезнь. В любом случае следует выразить ему свое сопереживание, понимание его страданий и, если позволяют обстоятельства, вместе с кающимся помолиться Богу.
* * *
Основные правила при общении с больным депрессией на Исповеди:
— в первую очередь постараться определить «характеристики» каждого конкретного человека: его образование, круг жизненных интересов и т.п. При этом важно хотя бы приблизительно оценить для себя степень его способности к интеллектуальному восприятию (на текущий момент);
— почти в каждом случае уместны простота и обиходность речи, устоявшиеся словесные обороты, неторопливый темп разговора и даже некоторая мягкость общения. Самый неправильный подход в данном случае – быстрая речь, обилие информации и поспешные переключения с темы на тему;
— учитывать индивидуальные особенности собеседника, а также отслеживать «обратную связь»: контролировать, насколько человек осознает и усваивает то, что ему говорится, и в какой степени это ему интересно, важно, доступно и понятно;
— терпеливо и внимательно отнестись к многообразным сетованиям и болезненным ощущениям, на которые жалуется исповедник, и не игнорировать их как безделицу;
— проявить внимательность, чуткость, осторожность и, несомненно, любовь. Ведь если человек почувствует, что в Церкви его любят, для него это будет означать, что и Господь его любит – любит абсолютно, безоговорочно, безусловно.
* * *
Человек, страдающий депрессией, переживает глубокий внутренний разлад, он окружен множеством травмирующих мыслей и безответных вопросов: «Что со мной происходит? В чем причина? Что мне делать?» Не детализируя каждую отдельную мысль и вопрос, пастырь, тем не менее, может начать «наводить порядок».
Каждый священник знает основные пути духовной жизни, и здесь его опыт подскажет, с чего начать разговор. Приведем один из возможных вариантов начала общения: «Твое состояние – известно. Через такое испытание проходили и проходят многие люди. Святые подвижники говорят, что оно может быть одним из этапов духовного развития, и очень точно описывают подобное состояние и возможные духовные пути его преодоления. Однако не забывай, что человек – это сочетание и единство духа, души и тела. И врачевание человека может и должно происходить на всех этих уровнях».
Поскольку многие люди способны воспринимать духовные наставления не всегда и не сразу, при общении с ними вполне логично начать с тех проблем, которые беспокоят их здесь и сейчас, то есть с душевных и телесных. Именно на этом поле можно посеять зерно надежды, и именно в этот момент очень уместно упомянуть о высоких возможностях современной медицины.
Человек, страдающий депрессией, особенно в тяжелой, а часто – и умеренной форме, нуждается в серьезной психиатрической помощи. И если он ее по тем или иным причинам не получает, то священник просто обязан направить его к врачу, ибо, как уже говорилось выше, на фоне депрессии велика вероятность суицида. Если священник, исповедуя человека, понял, что имеет дело с больным депрессией, он должен направить его к психиатру, чтобы уберечь его жизнь. К сожалению, известны случаи, когда священник считал, что сможет избавить человека от болезни одними лишь духовными путями, а тот совершал самоубийство.
* * *
В связи с рекомендацией обратиться к врачу нередко возникают трудности, так как у многих людей имеются негативные заблуждения относительно медицинской помощи. Эти заблуждения порождаются недоверием психиатрическому лечению и врачам, а также широко распространенными слухам о бесполезности или вреде психотропных препаратов и о бесах.
Заблуждение 1. Недоверие к медицине и нежелание прислушаться к совету о необходимости обратиться к врачу.
Часто человек, нуждающийся в психиатрическом лечении, мотивирует это нежелание так: «Я уже был у психиатра, но никакой пользы от лечения не получил». Затем почти всегда выясняется, что человек не выполнял в точности сделанных ему назначений. Если ему были прописаны лекарства, он либо принимал их на свое усмотрение «по настроению», либо самовольно, не посоветовавшись с лечащим врачом, уменьшал или совсем прекращал прием препаратов.
В этом случае священнику нужно убедить больного в том, что врачу можно и нужно доверять, а также в том, что назначенные ему препараты и другие методы лечения эффективны. Надо объяснить отличие таблеток, «работающих» непосредственно сразу после приема, от тех, что оказывают воздействие после определенного времени, иногда продолжительного, условно говоря – «по мере накопления их КПД». Следует сказать о важности регулярного и последовательного их применения, без чего не достичь устойчивого лечебного результата, а также добросовестного выполнения иных назначений врача. При этом надо сделать акцент на отсутствии привыкания к антидепрессантам.
Необходимо поговорить с больным и о том, что врачам не только можно, но и дОлжно доверять, невзирая на мнение «известных старцев и блаженных стариц». Вопрос тут простой: может ли людское мнение быть выше Священного Писания? Что бы «старцы и старицы» и прочие «авторитеты» ни заявляли, в Библии утверждается, что врачей нужно почитать: «Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его, и от Всевышнего – врачевание… Для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими Он врачует человека и уничтожает болезнь его… В болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя… Дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время и в их руках бывает успех; ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни» (Сирах. 38:1,6,7,9,12-14).
Заблуждение 2. Негативное отношение к психотропным препаратам.
Чаще всего люди выражают его практически одинаково: «Таблетки, которыми пичкают психиатры, делают человека овощем».
Здесь пастырь может применить двоякий подход. Для начала – вежливо улыбнуться: как известно, во всех глобальных вопросах лучше всего разбираются именно непрофессионалы, то есть люди, которые слышали звон, да не знают, где он. А затем спокойно и ненавязчиво попробовать объяснить принципы комплексного воздействия психотропных препаратов, уподобив его простым и наглядным житейским ситуациям.
К примеру, можно спросить: «Как вы думаете, если человек выбрался полуживым из пустыни и не способен даже к обычным разговорам, а тем более к восприятию духовных советов, то не надо ли его для начала, как в сказке, напоить, накормить да спать уложить? Вот так же и таблетки, которые выписывает психиатр, – поначалу они дают истощенной болезнью нервной системе и измученному мозгу возможность успокоиться, как бы поесть, поспать и восстановиться. Для этого врач назначает точно выверенную дозу препарата. А если не принимать препарат, то ситуация будет подобной той, когда изголодавшийся, не получивший возможности выспаться странник, вышедший из пустыни, продолжает испытывать прежние муки…».
Посредством различных аналогий священник может воззвать к простейшей логике и помочь больному понять, что врачи делают свою работу как профессионалы, в строгом соответствии с научно установленными и проверенными правилами. Но лечение будет успешным только при пунктуальном исполнении медицинских назначений. И тогда «смиренным дается благодать» (см. 1 Петр. 5:5), и начинаются позитивные перемены. «Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и чрез него бывает благо на лице земли» (Сирах. 38:8).
Ведь никто не сомневается, что при различных болезнях, например гипертонии, таблетки действуют эффективно, а если их не принимать, то велика опасность возникновения инсульта или инфаркта. Так же и с нашей нервной системой, с мозгом: посредством медикаментозного воздействия им можно оказать огромную помощь. И если при той же гипертонии из-за «недобора» по качеству и/или количеству необходимых препаратов возникают самые серьезные негативные последствия, то и при лечении психотропными средствами необходимо неукоснительно соблюдать схему приема и во всем доверять лечащим врачам, то есть не верить ни чужим досужим суждениям, ни собственным представлениям о «правильности лечения».
Завершая разговор о первых двух заблуждениях, нужно уверенно сказать больному, что в настоящее время психиатрия достигла очень высокого уровня. Она способна оказать конкретную действенную помощь при различных душевных недугах. При соблюдении рекомендаций врача депрессия обычно имеет благоприятное течение. Это очень важная задача пастыря – поселить в человеке надежду на выздоровление.
«Против немощей естества даровано нам от Бога… врачебное искусство. Поскольку всем возмущаемое тело наше подвержено многоразличным повреждениям, и совне приключающимся, и зарождаемым внутри… то распоряжающий всей нашей жизнью Бог дозволил нам врачебное искусство, которое, в образец душевного врачевания, имеет целью избавлять от излишнего и восполнять недостаточное» (свт. Василий Великий. Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах. Вопрос 55. Согласно ли с целью благочестия пользоваться врачебными средствами?).
Заблуждение 3. Депрессия – результат действия бесов.
«Все болезни происходят от бесов, поэтому исцелиться можно только через их изгнание, а таблетки, как известно, на бесов не действуют». Такая точка зрения, увы, весьма распространена, и здесь священнику придется прибегнуть к какому-то авторитетному мнению или воззвать к здравому смыслу. Наиболее яркий пример совпадения авторитета и здравого смысла дает митрополит Антоний Сурожский: на сомнения родственников больного он ответил очень просто: «Если это одержимость, то психиатрическое лечение бесу никаким образом не повредит, а если это просто болезнь, то человек выздоровеет». Свое авторитетное мнение митрополит призвал проверить на практике и только потом делать выводы. Конечно, в подобном случае, чтобы не увязнуть в полемике об «авторитетах», священнику необходимо обладать соответствующими знаниями.
Иногда опорой в этом вопросе может быть мысль о том, что если человеку дорога данная ему Богом личность, включенная в Промысл Божий, то наиболее недопустимое из всего, что может произойти, – это самоубийство. Этот аргумент обращен, в первую очередь, в адрес тех «авторитетов», которые запрещают лечение у врачей и прием медицинских препаратов, игнорируя опасность суицида. Но разве может кто-то брать на себя ответственность такого уровня? Еще раз подчеркнем, что упоминать о самоубийстве возможно только в самый уместный момент, и при этом – крайне осторожно.
Если на Исповеди человек, страдающий депрессией, высказывает свои сомнения, не одержим ли он бесом, священник может сказать так: «Вы, должно быть, знаете, что одержимые бесами люди обычно ведут себя явно неадекватно, особенно в храме, в близости к святыне (например, ко кресту, святым мощам) и при участии в таинствах. А ведь мы с вами сейчас находимся именно в таком месте, и вы участвуете в таинстве. Так что можете сделать для себя конкретный вывод, и впредь пребывать спокойным».
В некоторых случаях в этот момент имеет смысл поинтересоваться, не слышит ли человек какие-то «голоса». Если нет – это вполне подходящий повод еще раз успокоить кающегося, заверить его, что им «никто не управляет». Если же он слышит «голоса», видит какие-то видения или переживает необычные ощущения, то необходимо указать его родным, чтобы они срочно приняли все меры по обращению за психиатрической помощью. В этой ситуации весьма вероятна угроза суицида.
В заключение темы одержимости коснемся так называемых «отчиток». Здесь священнику надо руководствоваться принятым 30 октября 2022 г. на Межсоборном Присутствии проектом документа «Отношение Русской Православной Церкви к современным практикам экзорцизма». В нем точно обозначено, в каких исключительных случаях допускается прибегать к подобному чину, и самое важное – кто имеет право его совершать. В данном случае пришедший на Исповедь человек должен определиться, является ли он членом Церкви и признает ли именно за Церковью право решать этот важнейший вопрос, или доверяет простонародным измышлениям и сомнительным установкам неофициальных целителей (к сожалению, нередко облаченных в монашеское или священническое одеяние).
* * *
Чрезвычайно важно показать страдающему депрессией человеку выход из жизненного тупика, помочь ему увидеть положительные перспективы душевного и духовного развития.
Важно, чтобы человек принял свою болезнь и понял: она не отрывает его от Бога, от себя и окружающего мира, подобно тому, как отрывает грех. Нужно утвердить его в мысли, что депрессия – это путь Креста, данного ему во спасение, Креста, который при смиренном его несении возводит к Богу; что депрессия – предназначенная именно ему уникальная стезя Промысла Божия, путь благого изменения, душевного и духовного роста.
Жизнь христианина утверждается в постоянном соработничестве с Богом. В этой связи необходимо указать на важность усердной молитвы не только о помощи себе самому, но и о своем враче, чтобы Господь «через ум и руки лекаря управил лечение и преподал нужное врачебное действие» (так говорится в молитве о врачах в Требнике) и даровал врачу мудрость для правильного подбора лекарств, а болящему – терпение на выбранном им пути исцеления. Следует поддерживать стремление к благодатной помощи Божией в общественных молитвах и таинствах (Соборование, Исповедь, Причастие) и призывать человека к участию в них.
При депрессии тяжело сосредоточиться на любой мысли, особенно во время молитвы и чтения Священного Писания. Нередко не приносит облегчения и участие в церковных таинствах. Священнику следует найти слова утешения, попытаться молиться вместе с больным, помочь ему увидеть в болезни тайну Божия милосердия, утвердить в мысли, что Бог и Сам нас любит, и от нас ждет любви, а не самобичевания и тоски.
Когда острота болезни спадет, нужно побуждать больного на активную борьбу со злом и недугом, держа в памяти наше призвание быть воинами Христовыми.
Весьма помогает совет составить список тех дел, которые до болезни приносили радость. А затем мало-помалу, но с усердием, выполнять их, будто епитимию (игры с животными, занятия музыкой, рисованием и иными искусствами, физической культурой и т.п.).
Порой в силу болезненного бессилия и безразличия ко всем и вся человек замыкается в себе. Здесь очень важно регулярно напоминать ему о целительном действии добродетели милосердия, оказании помощи ближнему, выраженной в самых разных делах любви. Цель – не позволить страждущему концентрироваться на своей слабости, бесчувствии и никчемности, а также помочь ему научиться не только оказывать помощь, но ценить и с благодарностью принимать ответную помощь от окружающих.
После выхода человека из острого периода болезни, при наступлении ремиссии, когда у него появляется возможность делать духовные шаги самостоятельно, можно посоветовать ему читать Святое Евангелие, выбирая из него благие мысли.
* * *
Рекомендуем пастырю иметь своего рода «аптечку первой помощи»: советы и жизненный опыт тех святых, которые либо систематизировали учение о страстях (преподобный Иоанн Лествичник, преподобный Иоанн Кассиан Римлянин и другие), либо сами переносили депрессивные состояния.
Что касается последних, очень полезны выписки из писем свт. Игнатия Брянчанинова, много страдавшего и почитавшего страдание своим священным долгом. А по слову апостола Павла, «ибо… быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2:18).
«Вот оружия, которые святое буйство проповеди Христовой вручает рабу Христову для борьбы с… мрачными помыслами и ощущениями печали, являющимися душе в образе страшных исполинов, готовых стереть ее, поглотить ее:
первые слова: «Слава Богу за все»;
вторые слова: «Господи! Предаюсь Твоей Святой Воле! Буди со мной Воля Твоя»;
третьи слова: «Господи! Благодарю Тебя за все, что Тебе благоугодно послать на меня»;
четвертые слова: «Достойное по делам моим приемлю; помяни мя, Господи, во Царствии Твоем»» (свт. Игнатий Брянчанинов. Письма к монашествующим. К отцу, постигнутому скорбными обстоятельствами. О борьбе с помыслами).
* * *
Подводя итог, назовем основные задачи священника при Исповеди больного депрессией:
— оказать человеку помощь при раскаянии в совершенных им грехах, а также постараться помочь осознать и почувствовать прощение, дарованное ему Богом в таинстве Покаяния;
— в процессе Исповеди ответить на ряд непростых вопросов и разъяснить различные недоумения, связанные с ложными представлениями о духовной жизни;
— освободить человека от мыслей о травмирующих его моментах или же максимально возможно облегчить такие мысли – это одна из главных целей общения священника с больным на Исповеди;
— помочь разобраться в ситуации, в которой он находится, прояснить общую картину его нынешнего положения, обозначив при этом основные жизненные и духовные ориентиры;
— поставить перед больным ближайшие достижимые задачи, а также очертить ключевые перспективы дальнейших действий;
— поддержать и обнадежить исповедника, предложить ему и впредь обращаться за помощью и советами, так как многие вопросы, связанные с болезнью, вполне возможно планомерно решить, что поможет ему выбраться из депрессии и с помощью Божией следовать по жизненному пути в гармонии души и тела.
[1] Храм в честь Божией Матери иконы ее «Целительница» при ФГБНУ НЦПЗ.
[2] Храм во имя свв. мцц. Флора и Лавра в селе Ям.