Бабурин Алексей Николаевич, протоиерей
Аннотация: Сопоставляются различные типы феномена веры в их соотнесенности с разумом. Делается вывод, что подлинное душепопечение невозможно без сильной развитой веры, и именно вера создает для психики человека опору и защиту в жизненных испытаниях.
Ключевые слова: вера, неверие, разум, неразумие, познание, душа, душепопечение, психическое здоровье.
Душепопечение означает заботу о душе. Стало быть, предполагается, что мы признаем существование у человека души. А можем ли мы дать определение души? Это непросто. Что такое «душа радуется», «душа в пятки ушла», кто такой «душевный человек», мы, конечно, знаем. Еще до всякого определения мы интуитивно понимаем, что такое душа, а обосновать свое понимание никак не можем. Мы просто верим в существование души без достаточных доказательств, мы усвоили это понятие с раннего детства, осваивая разговорный язык. Это вера от слышания. Ее можно назвать простой, наивной, нерациональной верой (δοξασία, belief). С такой верой жить можно, но профессионально заниматься врачеванием души не получится.
Так какой же должна быть вера, чтобы забота о душе ближнего приносила ему благодатную помощь?
Это такая вера, которая без сомнения знает то, во что верует. Она есть «созерцание неявного и ведет к такому же полному убеждению в невидимом, как в видимом», — писал святитель Иоанн Златоуст, комментируя Послание апостола Павла к Евреям (Евр. 11,1).
Согласно Джону Локку (1985), «вера есть не что иное, как твердое согласие ума», «оно может быть дано только на разумном основании и потому не может быть противопоставлено разуму». Вера «есть живая идея, связанная с наличным впечатлением», «нечто, воспринимаемое умом и отличающее идеи суждения от вымыслов воображения. Оно сообщает им больше силы и влияния, придает им большую значимость, запечатлевает их в уме и делает их руководящими принципами всех наших действий», — отмечает Дэвид Юм (1966). Это уже рациональная вера (πίστη, faith).
В свою очередь, она может быть разделена на научную и религиозную веру. Научная вера является источником науки. Так, например, мы, безусловно, верим в объективное существование внешнего мира самого по себе. По мнению А. Эйнштейна, «вера в существование внешнего мира, независимого от воспринимающего субъекта, лежит в основе всего естествознания» (Эйнштейн А., 1967, с. 136). Мы непоколебимо верим, что во Вселенной неумолимо действуют универсальные законы природы. С точки зрения Н. Винера (1958), «без веры, что природа подчинена законам, не может быть никакой науки». Да и сама возможность познавать мир нашим разумом зиждется на вере. Тот же А. Эйнштейн утверждал: «Основой всей научной работы служит убеждение, что мир представляет собой упорядоченную и познаваемую сущность. Это убеждение зиждется на религиозном чувстве. Мое религиозное чувство — это почтительное восхищение тем порядком, который царит в небольшой части реальности, доступной нашему слабому разуму» (Эйнштейн А., 1967, с. 142).
Майкл Полани (1985), видный специалист в области физической химии, почетный доктор многих университетов мира, автор концепции «неявного знания» и теории «личностного знания», доказывая, что на всех этапах научного исследования присутствует некое скрытое измерение, прямо заявляет: «Сегодня мы снова должны признать, что вера является источником знания».
Религиозная вера, по учению святителя Кирилла Иерусалимского, разделяется на два рода. «К первому роду принадлежит вера научающая, когда душа соглашается на что-либо. И она полезна для души, как говорит Господь: «Слушаяй словесе Моего, и веруяй пославшему Мя, имать живот вечный, и на суд не приидет» (Ин. 5, 24), и в другом месте: «Веруяй в Сына не будет осужден, но прейдет от смерти в живот» (Ин. 3, 18, 36)… Тот же самый, Который на сей святой Голгофе спас разбойника, уверовавшего в один час, спасет и тебя, если ты уверуешь».
Здесь уместно вспомнить трактат Тертуллиана «О плоти Христа», где он пишет: «Сын Божий распят — это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий — это совершенно достоверно, ибо нелепо; и погребенный воскрес — это несомненно, ибо невозможно».
Другими словами, христианское вероучение опирается на веру в таинственное откровение богочеловеческой Личности Иисуса Христа. Уместно будет вспомнить слова знаменитого швейцарского пастора, богослова и писателя Иоганна Каспара Лафатера, переписывавшегося с императрицей Марией Федоровной, супругой российского императора Павла I, и историком Н.М. Карамзиным, друга писателя и философа И.Ф. Гете. Незадолго до смерти, 6 августа 1800 г. из Эрленбаха, он написал на открытке-карточке, предназначенной для Филиппа Бифха из Страсбурга: «Zahllos und schrecklich sind die Zweifel des denkenden Christen; Aber sie alle besiegt die Unerfindbarkeit Christi» («Бесчисленны и страшны сомнения мыслящего христианина; но все они побеждаются невозможностью изобрести Христа») (Bodemann F.W., 1856). Такое верование проистекает из доверия, свойственного библейским Праотцам.
Другой род веры есть тот, который по благодати даруется Христом.
«Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом» (1 Кор. 12, 8–9). Ибо душа к Богу возносится мыслью, и, будучи озарена верою Бога, сколько возможно ей, созерцает, обтекает пределы мира и прежде скончания века сего уже видит суд и мздовоздаяние обетованное. Итак, имей ты со своей стороны веру в Него, чтобы и от Него получить веру, действующую выше сил человеческих» (Св. Кирилл, архиепископ Иерусалимский, 1900).
Блаженный Августин, епископ Иппонийский, разделяя это воззрение, говорит: «Согласно учению православной церкви, христианский разум должен сначала питаться простой верой, чтобы он мог постичь небесное и вечное. Ведь так говорит и пророк: Если вы не уверуете, то и не поймете» (Ис. 7: 9).
По Мартину Буберу, феномен веры — это отношение доверия кому-либо или признания истинности чего-либо без достаточного на то основания. «Конечно, — пишет М. Бубер в широко известной работе “Два образа веры”, — всегда можно сослаться на некие основания и причины, но они никогда не смогут объяснить мою веру до конца. Причина здесь всегда отыскивается задним числом, даже если она появляется на ранних стадиях процесса. Иначе говоря, причина возникает вместе с признаками своего позднего происхождения. Это вовсе не значит, что речь идет об “иррациональных феноменах”. Моя рациональность, присущая мне способность к рациональному мышлению есть лишь часть, частичная функция моего бытия. Когда же я “верю” — одним или другим образом, — то в веру вступает все мое бытие, целостность моего бытия. В самом деле, вера становится возможной лишь потому, что в отношение, называемое “верой”, вовлечено все мое бытие» (Бубер М., 1995, с. 234).
Видному отечественному религиоведу, философу, доктору философских наук, профессору Даниилу Валентиновичу Пивоварову (2013) Faith-вера представляется особым духовным знанием, влечением души к предельным основаниям бытия, мистическим пребыванием в них, прямым видением трансцендентальных сущностей и (или) субстанциональных связей, предстает подлинным началом человеческого познания, прямым источником ведения о мире в целом и крупных сферах бытия, более того, с помощью данного типа веры человек осознает то, что остается за пределами понимания.
Александр Георгиевич Спиркин, доктор философии, психолог, член-корреспондент РАН рассматривает религиозную веру как «внутренне присущую человеку связь с сущей Истиной (от лат. religare — связывать), которая конституирует собственное Я; при разрушении этой связи с абсолютным бытием Я гибнет».
«Однако несмотря на субъективность опыта духовного и религиозного, этот опыт не может и не должен строиться на отрицании рационального», — замечает Иван Александрович Ильин (1993) в «Аксиомах религиозного опыта». И далее поясняет: «Религиозный человек не может мириться с тем, что он верит во что-то, отвергаемое его разумом; или с тем, что разум его утверждает нечто такое, против чего восстает его вера. Если он примирится с этим, тогда он будет слабо веровать и робко мыслить; вера его будет под цензурой законно восстающего разума, а разум его будет под анафемой законно отвергающей его веры; сам же он будет вековечным изменником и предателем: то изменником своей веры, то предателем своего разума. И потому он будет то осуждать себя за свою веру, то подавлять в себе свои разумные воззрения. Он не будет доверять ни своему разуму, ни своей вере; и кончит тем, что не будет доверять самому себе и потеряет к себе уважение… То, чего надо добиваться, есть не просто «примирение» веры и разума или синтез их учений, а тождество веры и разума. Вера должна стать разумной верой, а разум должен стать верующим разумом».
Такую веру стяжал великий русский писатель Ф.М. Достоевский. В своей последней Записной тетради, в черновых набросках к «Дневнику писателя» за 1881 г., формулируя возражения К.Д. Кавелину на критику его Речи о Пушкине, Ф.М. Достоевский написал: «…Не как мальчик же я верую во Христа и его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла».
Другой русский философ, Алексей Федорович Лосев (тайный монах Андроник), иногда делился своими сокровенными мыслями с близкими ему людьми. Его секретарь и помощник Владимир Вениаминович Бибихин, переводчик, филолог и философ, и я, будучи массажистом Алексея Федоровича, независим друг от друга и в разные годы вели записи разговоров с ним.
Уместно будет здесь процитировать часть высказываний А.Ф. Лосева, касающихся обсуждаемой проблемы веры.
Из записей В.В. Бибихина
«Я тебе откроюсь: я религиозный человек с малых лет, и моя вера держится исключительно на разуме. А душонка все время пищит, упирается. Поэтому я не понимаю, когда говорят, что сердцем веруют, а разум возражает. Как возражает? Да простой Кант, который не очень глубок в религии — такой мелкопоместный протестант, — и то определил: «Бог есть единство мировой истории! Бог есть принцип судьбы мировой истории!» Что тут может разум возразить? Возражает только душонка. Но когда она пищит — есть нечего, со службы прогнали, потолок провалился, — когда душонка топорщится, то, по-моему, это ничтожнейшее рассуждение, которое нельзя принимать во внимание, на которое не стоит тратить времени» (Бибихин В.В., 2016, с. 140).
«Вера начинается с того момента, когда ты знаешь, что Бог добр, что Он есть абсолютная любовь, и при всем том мир лежит во зле. А до тех пор, пока ты этого не принял, ты неверующий. В крайнем случае, ищущий. Правда, искание вещь неопределенная. Можно искать, искать и найти филькину грамоту» (Ibid., с. 78).
«А вера начинается тогда, когда ты понимаешь, что всемогущий Бог существует, но Он распят. Бог — распят! Когда начинаешь это пытаться понимать, видишь, что тут тайна. Тайна неисследимая и невыразимая! А верующий тот, кто эту тайну прозрел» (Ibid., с. 59).
«Есть вещь такая, непреоборимая — вера, такая же густая и непреоборимая, как мысль. Есть истины, как 2 x 2 = 4, которые нельзя изменить, и в вере» (Ibid., с. 57).
Из моих записей
На мой вопрос: «Как поживаете, Алексей Федорович?» в ответ слышу: «Моя душа — на тройку, разум — на пять с плюсом».
«Я только и живу разумом. Разум выше всякой логики, он не признает капризов душонки, рассуждений рассудка. Разум видит непосредственно, он созерцает. Рассудок говорит: разве совместимо существование Бога с неисчислимыми страданиями людей? Разум отвечает: молчи, жалкая, бренная душонка, Бог есть!» (Протоиерей Алексий Бабурин, 2019, с. 793).
* * *
«Что есть вера?» — спрашиваю я.
А.Ф.: «Вера — утверждение факта как именно факта, без каких-либо умозаключений о нем».
«Каждый знает, что такое Бог, что такое душа, а если даже и пытается кто-то отрицать свою веру, то тем самым обманывает себя и других или просто притворяется. Спорить тут можно только по поводу определений Бога и души. Но это есть уже наука о факте. Слепая вера — предзнание. Веру и разум уместно противопоставлять в структуре, но не в познании предмета. Предмет же мы постигаем и с помощью веры, и с помощью логики, разума. Сама по себе вера не нуждается ни в какой логике, ни в каких доказательствах, хотя доказательства предмета веры, например, бытия Божия, могут быть. Бог является нам и в разуме. У Гегеля такое доказательство есть. Он называет Бога абсолютной Идеей. Это понятие у Гегеля есть предельно обобщенная действительность, бытие. В этом смысле Гегель пантеист» (Ibid., с. 793–794).
* * *
Цитирую Алексею Федоровичу тропарь и кондак празднику Рождества Христова:
— «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума…» и «в разуме поющих Тя…» — поют в эти святочные дни в церкви. О каком разуме идет речь?
— Под разумом здесь следует понимать ум (нус), но не рассудок. Ум наделен творческим началом, в отличие от рассудка. «Рассудок опирается или основывается на очевидных, чувственных фактах. Разум основывается на фактах веры. У него свои аргументы, своя интуиция». «Православие признает не только разум, но и неразумие — то, что выше разума. Оно учит о единстве того и другого» (Ibid., с. 794).
«Вера в богочеловеческую личность Христа есть требование предельно развитого разума…Но доверие выше веры. Вера в Бога — теория. Доверие Богу — практика. Доверять значительно тяжелее, чем верить. Мы должны полностью полагаться на волю Бога, несмотря на самые невыносимые условия существования».
«Литургическое богословие — лучшая школа для христиан» (Ibid., с. 794), — заключает монах Андроник.
Из всего сказанного следует, что подлинное душепопечение невозможно без сильной, развитой веры.
«Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне» (Иак. 5:14)», — советует апостол Иаков. Евангелист Матфей повествует о том, как к Иисусу Христу подошел некий человек и, «преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду, я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его» (Мф. 17, 15–16). Иисус избавляет отрока от этой одержимости, а ученикам своим объясняет их бессилие перед лицом тяжелого недуга страждущего их неверием. О необходимости подлинной, чистой, живой веры во Всемогущество Бога и о доверии Ему мы находим свидетельства апостола и евангелиста Марка, подробно излагающего диалог Спасителя с отцом беснующегося отрока. Отец сказал: «Если что можешь, сжалься над нами и помоги нам. Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! Помоги моему неверию» (Мк. 9, 22–24). «У Бога, в Его сфере, вблизи от Него и в общении с Ним царит абсолютная возможность, и потому здесь все, что само по себе невозможно, становится возможным и на самом деле возможно» (Бубер М., 1995, с. 242).
«Вера в Бога и соблюдение религиозных предписаний порождает в организме человека ни с чем не сравнимый положительный эффект, который не встречается более ни при каких иных стимулирующих факторах» (Benson H., Stark M., 1996, с. 203). «Никакая другая вера, кроме как вера в Бога, не дает разуму и сердцу человека такого покоя и гармонии» (Ibid., с. 67). К такому заключению пришел врач-кардиолог, основатель и почетный директор Института Бенсона —Генри Массачусетского общего госпиталя в Бостоне, попечитель Американского института стресса, профессор Гарвардской медицинской школы Герберт Бенсон, изучая влияние веры на здоровье человека.
«Почему же все-таки вера?» — задается вопросом исследователь психологии веры профессор Рада Михайловна Грановская. И в своих размышлениях приходит к следующему выводу: «Вера в нечто высшее играет роль смыслообразующего ориентира, масштаба, она позволяет каждому организовать и упорядочить свою модель мира и реализовать человеколюбивые и жизнелюбивые принципы взаимодействия с людьми и природой».
И далее: «Что обретает верующий? Как известно, принадлежность к некой вере дает человеку внутри ее рамок нормы и традиции, обряды и принятые образцы поведения. Если человек живет в соответствии с ними, то он существенно снижает вероятность конфликта с окружающими. В той мере, в какой человек разделяет глубинные символы веры, он имеет опору в самые опасные и тревожные моменты своей жизни. Вера создает для его психики массированную защиту, позволяющую выдержать испытания без разрушения личности. Кроме того, система представлений данной религии предлагает человеку совокупность идеалов, следуя которым он может не только понять смысл своего существования, но и направить свою жизнь к великой цели» (Грановская P.M., 2010).
Русский религиозный философ, доктор философии, первый выборный ректор Московского университета князь Сергей Николаевич Трубецкой пишет: «Человека нередко определяли как животное двуногое, животное разумное и словесное, животное политическое. Можно также определить его как животное верующее. Человек верит в определенный смысл мира и смысл существования, в безусловную цель, идеал своего существа. И когда такая вера у него отнимается, существование представляется ему бессмысленным, бесцельным, случайным и лишним» (Трубецкой С.Н., 1991).
«Вера — важный элемент ценностного сознания. Человек, будучи духовным существом, проявляет свою сущность в постановке целей. Об уровне его духовности во многом можно судить по той цели, которая является для него предельной, высшей в иерархии целей. Она раскрывает смысл индивидуального бытия. Конечно, есть люди, которые не задумываются о предельной цели своей жизни. Но такое бытие принято называть животным или растительным. Постановка и принятие предельной цели человеческого существования — это всегда некий акт веры» (Лукин А.Н., Домрачев С.С., 2018).
Возникает вопрос: как же осуществляется вера?
Протоиерей Илья Васильевич Гумилевский (2004) в своей магистерской диссертации «Учение святого апостола Павла о душевном и духовном человеке» показывает глубинную связь веры с волей через деятельную любовь. Вот как он об этом пишет: «Вера действует, проявляет энергию, является вдохновением воли не сама по себе, не по своей сущности, как умозрение: причина ее активности в любви, она действует любовью или, иначе, любовь действует в вере, любовь проявляет в вере свою сущность, как неодолимое влечение сердца к своему Первообразу. Вера животворится через то, что любит умосозерцаемые предметы, силою чего и подвигает волю к соответствующей деятельности».
Одним из способов выражения этой веры является молитва. Молитва — сама душа и суть религии. Она насыщает душу «псалмами, пениями и песнями духовными», вызывает нравственное упоение, религиозный восторг, не оставляя места для тревоги, страха, уныния. Духовное упоение «влагает крепость, делает бодрым и сильным… не извращает помыслов, а возбуждает помыслы духовные».
Упомянутый ранее доктор Герберт Бенсон посвятил 35 лет своей жизни поиску научно обоснованного ответа на вопрос «Имеет ли молитва терапевтический эффект?»
В интервью для веб-сайта pyles.tv он подтвердил, что между молитвой и исцелением существует прямая зависимость. Он, в частности, сказал: «Мы обследовали людей, которые сосредоточенно и многократно повторяли слова молитвы. Магнитнорезонансная томография показала, что при этом имело место уменьшение метаболизма, сердечного ритма, кровяного давления, частоты дыхания и мозговой активности. Таким образом мы получили научное доказательство, что подобная молитва влияет на функции тела и борьбу со стрессом» (A.LeMind, 2014).
Приводя множество высказываний авторитетных ученых и мыслителей, я счел необходимым показать, насколько важно понимать значимость крепкой разумной веры, деятельной любви, молитвенного обращения к Богу для посвятивших себя окормлению душ, страдающих различными телесными и душевными недугами.
Попечитель душ, будь то священник, психолог, врач, может в своей практике столкнуться с такими явлениями, как гипноз, «плацебо» и «ноцебо», «кликушество», религиозно-мистический бред, вера в магию, порчу, сглаз, приверженность методикам альтернативной медицины (остеопатии, гомеопатии, натуропатии, иглорефлексотерапии, аюрведы, энерготерапии и др.) в ущерб аллопатии. За всем перечисленным стоит вера. Позволительна ли она? Полезна ли? Не навредит ли?
Чтобы ответить на эти вопросы, нужно научиться дифференцировать подлинную религиозную и научную веру от псевдорелигиозной и иррациональной веры, здоровую веру от токсичной, квазиверу от экзистенциальной, мистическую веру от фанатичной. Тут главное — не оказаться в числе странных людей, господ всякого звания, о которых Н.В. Гоголь в поэме «Мертвые души» саркастически заметил: «Поди ты сладь с человеком! Не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет».
«Верою разумеваем!»
Использованная литература
1. Бибихин В.В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверенцев. М.: Ин-т Св. Фомы, 2016. С. 140.
2. Бубер М. Два образа веры: пер. с нем. / Под ред. П.С. Гуревича, С.Я. Левит, С.В. Лезова. М.: Республика, 1995.
3. Винер Н. Кибернетика и общество. Μ.: Изд-во иностр. лит., 1958. С. 195.
4. Гоголь Н.В. Похождения Чичикова, или Мертвые души: поэма Н.В. Гоголя. СПб: Ф. Павленков, ценз. 1902 // Иллюстрированная Гоголевская библиотека. № 19. С. 400.
5. Грановская P.M. Психология веры [Текст] / Р.М. Грановская. СПб: Питер, 2010. С. 14–15.
6. Записная тетрадь 1880–1881 гг. // Неизданный Достоевский: Записные книжки и тетради 1860–1881 гг. / АН СССР. Ин-т мир. лит-ры им. А.М. Горького / Ред. И.С. Зильберштейн, Л.М. Розенблюм. Сер. «Литературное наследство». Т. 83. М.: Наука, 1971. С. 696.
7. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. М.: Рарогъ, 1993. С. 80–81.
8. Иоанн Златоуст, святитель. Слово против упивающихся и о воскресении, сказанное во святую и великую неделю Пасхи // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. СПб, 1899. Т. 2. Кн. 1. 2-е изд. С. 484–485.
9. Иоанн Златоуст, святитель. Толкование на послание к евреям. Беседа 21.2 // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. СПб: Изд-во С.-Петерб. духовной академии, 1906. Т. 12. Кн. 1. С. 177.
10. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Дж. Локк. Сочинения в 3 тт. / Под ред. И.С. Нарского. М.: Мысль, 1985. Т. 2. Кн. 4. С. 167.
11. Лукин А.Н., Домрачев С.С. Вера как элемент сознания человека // Социум и власть. 2018. № 3(71). С. 20.
12. Пивоваров Д.В. Два понятия веры / Д.В. Пивоваров // Религиоведение. 2013. № 2. С. 79.
13. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985. С. 277.
14. Протоиерей Алексий Бабурин (Россия, Москва, Храм Положения Ризы Господней на Донской улице). «Бог все предвидит и все предопределяет». Извлечения из бесед монаха-философа Андроника (А.Ф. Лосева) с церковнослужителем-медиком Алексеем Бабуриным. 1980–1988 гг. // Философ и его время: к 125-летию со дня рождения А.Ф. Лосева. XVI Лосевские чтения / Сост. Е.А. Тахо-Годи. М.: МАКС Пресс, 2019. С. 793.
15. Протоиерей Илья Васильевич Гумилевский. Учение Святого апостола Павла о душевном и духовном человеке. Киев: Пролог, 2004. С. 154.
16. Св. Кирилл, архиепископ Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные / Пер. Ярославской духовной семинарии. М., 1900 (репр.: М.: Синодальная библиотека, 1991). С. 68–70.
17. Спиркин А.Г. Общая философия: учебник для академического бакалавриата / А.Г. Спиркин. М.: Юрайт, 2015. С. 217.
18. Тертуллиан. Избранные сочинения: пер. с лат. / Общ. ред. и сост. А.А. Столярова. М.: Изд. группа «Прогресс», «Культура», 1994. С. 166.
19. Трубецкой С.Н. Противоречия нашей культуры // С.Н. Трубецкой. Собрание сочинений в 2 тт. М., 1991. Т. 1. С. 381.
20. Эйнштейн А. Собрание научных трудов. Т. 4. М.: Наука, 1967.
21. Юм Д. Трактат о человеческой природе. О природе идеи или веры // Д. Юм. Сочинения в 2 тт. М.: Мысль, 1966. Т. 1. С. 197.
22. Benson H., Stark M. Timeless Healing: The Power and Biology of Belief. New York: Simon & Schuster, 1996. P. 203.
23. Bodemann F.W. Johann Caspar Lavater: nach seinem Leben, Lehren und Wirken / Friedrich Wilhelm Bodemann / Gotha, Friedrich Andreas Perthes, 1856. S. 461.
24. LeMind A. Dr. Herbert Benson: Prayer Has a Therapeutic Effect. May 10th, 2014 [Электронный ресурс] URL: http://www.learning-mind.com/dr-herbertbenson-prayer-has-a-therapeutic-effect/ (дата обращения: 23.04.2017).
